лимонов эдуард вениаминович 316 пункт в
"Эта книга - мой вариант Великой Эпохи. Мой взгляд на нее. Я пробился к нему сквозь навязанные мне чужие. Я уверен в моем взгляде. Несколько уточнений: Полароидные вспышки просыпающегося сознания лейтенантского сына соседствуют в книге с кадрами, сделанными объективом зрелого дяди-писателя. Вспышек сознания оказалось недостаточно, чтобы картина не выглядела загадочной. Семейный альбом пополнен, таким образом, групповыми, пейзажными и аэрофотоснимками. Мой взгляд - не глазами жертвы эпохи, ни в коем случае не взгляд представителя интеллигентского класса, но из толпы народной. В известном смысле, мой вариант эпохи - фольклорный вариант. Книга документальна в том широком смысле, что вместе с подлинной историей моей простой семьи в ней сохранена и мифология того времени. И сохранены намеренные ошибки коллективного народного сознания, смещение дат, например, или приобщение к народному сословию тех, кто нравился народу. Так, к примеру, харьковчане Великой Эпохи считали свою прославленную землячку Клавдию Шульженко бывшей пэтэушницей, в то время как она была из приличной интеллигентской семьи, и директриса ее гимназии говорила с учениками только по-французски. Однако я оставил Шульженко пэтэушницей, ибо такой она была мила нам в 1947 году, и гимназия в ее биографии нам бы тогда не понравилась. Безусловно и то, что "Александра Невского" Эйзенштейн снял в 1938 году, а не в 1942-м; но так уж точно пришелся фильм в контекст зимы 1941/42 года, что народ Великой Эпохи поместил его аккуратно в ту трагическую Зиму. Народ всегда старался истолковать Историю по-своему и в свою пользу". Эдуард Лимонов.
